МОЖНО ЛИ ЧИТАТЬ ЧУЖИЕ МЫСЛИ?

    С тех пор, как стало известно, что мышление представляет собой биохимический процесс передачи и обработки электрических по своей природе нервных импульсов, стали очень модными проекты аппаратов для чтения мыслей. Принцип их действия состоял в регистрации, усилении и расшифровке электрических токов или потенциалов коры головного мозга. Не менее популярными стали теории, доказывающие возможность телепатии (чтения мыслей на расстоянии) в форме своеобразного мозгового радио – воздействия мозга мыслящего человека (индуктора) посредством электромагнитного поля на мозг воспринимающего мысли (перципиента). Однако на пути у этих теорий и проектов встретилось множество непреодолимых затруднений, связанных главным образом с невозможностью выделения, идентификации отдельных импульсов из суммы множества их. Действительно, при регистрации потенциалов и токов коры головного мозга датчики воспринимают электрическую активность не отдельных нейронов, а сразу многих нервных клеток.

    Но даже в том случае, если бы было возможно исследовать каждый нейрон в отдельности, например, путём введения индивидуального зонда в каждую клетку головного мозга, то и тогда нельзя было бы понять, какой мысли соответствует каждый конкретный нервный импульс. Ведь мысль эквивалентна не одному импульсу, связана не с одним нейроном, а соответствует сложному процессу передачи, суммирования импульсов, происходящему одновременно в огромном количестве нейронов, рассеянных по всему мозгу. К тому же до сих пор не создана вычислительная машина, способная обработать такие гигантские объёмы информации. Тем не менее, эти первые наивные теории и проекты имели, как и некоторые другие ошибочные идеи, важные последствия.

    Именно эти пионерские работы положили начало современной электродиагностике. Электрокардиография, электроэнцефалография, реоэлектроэнцефалография и прочие методы распознавания заболеваний, основанные на замере электрических токов на поверхности тела, своим появлением обязаны, в конечном счёте, именно этим разработкам.

    Следует ли теперь навсегда забыть о проблеме чтения мыслей? Многие считают, что, по крайней мере, на данном этапе развития науки и техники решение этой задачи представляется невозможным. Но так ли это в действительности? Быть может, к проблеме до сих пор подходили не с той стороны? Нельзя ли читать мысли иначе?

    Вспомним, в жизни нам нередко удаётся прочесть мысли другого человека по его непроизвольным движениям, мимике, реакциям. Так, можно легко ответить собеседнику, в каком ухе у него жужжит, наблюдая, в какую сторону он слегка склонил голову, словно прислушиваясь. Вспомним также покраснение человека, когда он смущается, говорит неправду. Кроме покраснения у него появляется нервность в движениях, усиливается сердцебиение, потеют ладони, “пересыхает в горле”. В регистрации непроизвольных реакций подобного типа и состоит принцип действия современного детектора лжи, или полиграфа. Удивительно, но на основе последней реакции (пересыхания в горле от произнесения лжи) ещё в Древней Индии, задолго до появления современных полиграфов, возник простой детектор лжи, названный “испытанием рисом”. На суде обвиняемому предлагали съесть сухой рис: если он этого сделать не мог, то его признавали виновным. Дело в том, что от страха, волнения у виноватого, но скрывающего свою вину человека прекращается слюноотделение, во рту пересыхает (поэтому мы и сглатываем, когда волнуемся или боимся) и съесть, проглотить сухой рис он попросту не может.

    О том, как угадывать мысли, настроение, отношение и намерения других людей по их движениям, жестам, являющимся основными средствами невербальной коммуникации, интересно рассказано в замечательной книге Алана Пиза “Язык телодвижений: как читать мысли других людей по их жестам”. Именно внешними проявлениями мыслей в форме неосознанных движений объясняются многие случаи “телепатии”, особенно демонстрируемой на сцене: реципиент реагирует либо на незаметные движения индуктора, либо на реакцию зала. Чтением непроизвольных движений и мимики человека объясняется и кажущаяся способность животных понимать нашу речь, настроение и даже мысли. Конечно этот примитивный способ чтения мыслей, данный нам самой природой, ненадёжен, неточен, но всё же он может быть использован и с большой эффективностью.

    Подтверждение этому мы находим в книге Воронина Л.Г. и К°: “Физиология высшей нервной деятельности и психология”. Здесь в качестве примера рассмотрен эстрадный номер “Передача мыслей на расстоянии” известных в своё время артистов В. Мессинга и М. Куни:

    “Он заключался в том, что любой из зрителей мог мысленно, не произнося слов вслух (!), продиктовать артисту задуманное действие, а тот точно его выполнить. Во время сеанса зритель должен был неотступно следовать за человеком, отгадывающим мысль, не снимая своей руки с его предплечья, и по этапам мысленно диктовать действия. Зритель про себя произносил слова “прямо”, “вперёд”, “налево”, “нельзя”, “стоп”, которые вызывали незаметные движения руки. Эти движения чутко улавливали натренированные артисты и, следуя полученным сигналам, выполняли задуманные зрителем, иногда очень сложные действия. В опытах Мессинга и Куни, конечно, никакой передачи мысли на расстоянии не было. Зритель мог диктовать свои задачи на любом языке, и они могли быть выполнены при наличии связи с движением”.

    Этот приём в том или ином виде часто используется и современными “чтецами мыслей”. Впрочем, кавычки здесь даже неудобно ставить, поскольку мысли угадываются без жульничества и подсказок. Правда, некоторые учёные склонны называть это “чтением мускулов”, а не мыслей.

    В той же книге описан простой опыт (опыт Шевреля), демонстрирующий бессознательное проявление наших мыслей в непроизвольных движениях. Опыт следующий: “Подвесьте грузик на нитке. Попросите испытуемого взять нитку за свободный конец и, держа грузик на весу, как можно ярче представить вращение или качание грузика. (Глаза испытуемого должны быть закрыты). Через некоторое время грузик придёт в движение, которое испытуемый представлял. Грузик раскачивается едва заметными движениями, которые быстро затормаживаются нервными центрами”. Тут же разъясняется и причина этих движений, называемых идеомоторными, то есть движений, связанных с их мысленным представлением.

    Когда мы представляем себе какое-то движение, то всё происходит точно так же, как когда мы реально двигаемся, то есть нервные импульсы стартуют к мышцам, однако проявление мысленных движений затормаживается корой головного мозга. Этот принцип, коротко сформулированный Сеченовым более века назад, и приведён в качестве эпиграфа. Торможение не может точно нейтрализовать возбуждение, поэтому представляемые мысленно движения всё же проявляются, хотя и слабо. Полностью их исключить сложно даже специально натренированному человеку, а потому это явление действительно может быть положено в основу принципа чтения мыслей.

    Однако чтение мыслей, связанных с движением тела и конечностей, интереса особого не представляет. Для нас гораздо интереснее мышление вербальное, когда человек думает речью, словами, наподобие всем известного “Штирлиц подумал …”. Чаще всего под чтением мыслей понимают чтение именно вербальных мыслей – мысленной, немой речи.

    По сути, методика чтения вербальных мыслей мало чем отличается от чтения мыслей двигательного типа. Но если мысленное представление какого-то движения вызывает непроизвольно это движение в значительно ослабленной форме, то мысленная речь должна сопровождаться соответствующими непроизвольными незаметными движениями звукопроизводящих органов. Напрягаются и расслабляются мышцы гортани, глотки, языка, губ, челюстей – то есть всех органов артикуляции. Все эти движения представляют собой те же действия, которые мы бы производили, произнося мысли вслух, только значительно ослабленные, а потому обычно незаметные.

    С этими непроизвольными движениями сталкивался каждый из нас. В детстве, когда мы учились читать, большого труда стоило научиться читать “про себя”, слова сами собой вырывались наружу. Позднее усилием воли мы научились подавлять, сдерживать свою речь, научились читать про себя. На самом деле при этом развивались те самые тормозящие процессы, которые открыл И. М. Сеченов, и которые сдерживают другие наши мысленные движения. Но, как и в случае телодвижений, торможение не в состоянии целиком нейтрализовать внешние проявления речи, оно способно лишь ослабить их, сделав малозаметными, но не отсутствующими. Недаром многие даже в зрелом возрасте продолжают при чтении неслышно шевелить губами, бормотать, шептать. Это происходит не только при чтении, но и при вычислениях, рассуждениях.

    Даже когда отсутствуют такие явные признаки мысленной речи, всё равно остаются сопровождающие её малозаметные движения, которые могут быть зарегистрированы чувствительной аппаратурой. Проще всего обнаружить эти движения путём регистрации электрической активности звукопроизводящих мышц, подобно тому, как при электрокардиографии по регистрируемым миоэлектрическим токам мышц сердца исследуются его сокращения. Правда, в нашем случае ввиду слабости сигналов по сравнению с уровнем помех от других мышц придётся размещать датчики не на поверхности тела, а вводить их непосредственно в мышцы. Далее токи мышц (миоэлектрические токи) усиливаются, преобразуются в цифровой вид и поступают в память компьютера, где сопоставляются с предварительно записанными сигналами тех же мышц, но возникающими во время устной речи. Эти сигналы, снятые заблаговременно теми же датчиками, но, естественно, без значительного усиления, закладываются в память компьютера вместе с соответствующими им слогами и звуками устной речи. Сопоставление сигналов устной и мысленной речи производит специально составленная программа, которая и позволит услышать, о чём думал человек.

    Такова вкратце схема устройства для чтения мыслей. Его техническое воплощение много сложнее и представляет серьёзную задачу для специальных областей техники и хирургии. Потребуется, например, снимать показания с многочисленных и подвижных мимических мышц, большого количества ещё более подвижных мышц языка. Проблему составит и установка датчиков на мышцы гортани, к которым нелегко подобраться снаружи. Нелегка и задача сопоставления импульсов устной и мысленной речи, поскольку торможение должно не только сильно уменьшать амплитуду импульсов, но и дополнительно искажать их структуру, длительность, причём для разных мышц в разной степени.

    Тем не менее, всё это сложности скорее технического, а не принципиального характера, как в случае устройств, описанных в самом начале. И всё же затруднения эти столь значительны, что прежде, вероятно, будет создано более простое устройство, которое позволит читать мысли тех, кто никогда не выскажет их вслух…

    Как, наверное, многие уже догадались, речь идёт о глухонемых, умеющих общаться только посредством языка жестов. Действительно, у глухонемых вербальные мысли также вызывают непроизвольные движения, но не звукопроизводящих органов, а органов, посредством которых они привыкли общаться – рук и пальцев. Мышцы рук обеспечивают более простые и однозначные движения, чем, например, мышцы губ и языка, эти мышцы значительно проще локализовать, к ним проще подобраться и установить датчики. Возможна даже установка датчиков на поверхности руки, лишь некоторые электроды придётся ввести под кожу. Простыми будут сопоставление и обработка импульсов на компьютере, поскольку язык жестов более прост (для машинной обработки), универсален, однозначен, чем устный разговорный язык.

    Это даст отличную базу для испытания устройства. И лишь после можно будет приступать к созданию значительно более сложной установки для чтения вербальных, речевых мыслей, отражаемых в непроизвольной артикуляции.

    Теперь зададимся некоторыми вопросами. Например, для чего нужно читать мысли других людей? Этично ли это? Можно ли вторгаться в эту заведомо интимную область? Не будет ли создание описанного устройства угрожать свободе личности?

    Ответим по порядку. Прежде всего, чтение мыслей позволит понять, как думают психически больные люди, а значит, поможет вылечить многих из них. Устройство поможет пролить свет на многие аспекты процессов мышления, восприятия. Станет возможным понять природу сновидений, записывая через прибор, о чём мысленно говорит и что слышит человек в своих снах, услышать сновидение в реальном масштабе времени, чего не обеспечивает вспоминание снов под гипнозом. Больше можно будет узнать о мыслительных процессах у обезьян, обученных языку жестов (понятно, что в этом случае используется та же аппаратура, что и для глухонемых).

    Наконец, нельзя не упомянуть об использовании аппарата в тех случаях, когда человек сознательно скрывает свои мысли, говоря неправду. Подобно детектору лжи аппарат может использоваться для судебно-следственной экспертизы: для проверки истинности показаний свидетелей и подсудимых, для проверки вменяемости подсудимого, для выявления ранее им совершённых, но нераскрытых преступлений и так далее. Однако так же, как и детектор лжи, прибор, скорее всего, найдёт ограниченное применение: он будет использоваться лишь в исключительных случаях и с согласия дающего показания, если они сомнительны или если тест захочет пройти сам подсудимый, желая доказать свою невиновность, если исчерпаны все другие аргументы защиты.

    Лишь в редких случаях придётся подвергать обвиняемого процедуре чтения мыслей принудительно: если будут убедительные основания считать человека виновным, которых, тем не менее, окажется недостаточно для признания его вины в суде, примерно как в рассказе А. Азимова “Поющий колокольчик”. Найдёт применение прибор и в налоговой полиции в отношении наиболее крупных и прибыльных предприятий, скрывающих свои доходы. Наконец, прибор может применяться во время приёма человека на работу, особенно на ответственные должности, посты в правительстве, армии, спецслужбах и т. п. То есть сфера применения прибора будет примерно той же, что и у нынешнего детектора лжи.

    А что же можно сказать об этичности чтения мыслей, об опасности для свободы мыслей, личности? Прежде всего, прибор будет довольно сложен, работа с ним будет сопряжена со многими чисто техническими трудностями, будет требовать присутствия квалифицированных специалистов, техников, хирургов. Настройка прибора под каждого человека будет отнимать немало времени, средств. Мысли нельзя будет подслушать незаметно, с расстояния – человек всегда будет знать, когда его зондируют. И вообще сфера применения прибора из-за его сложности будет весьма ограниченной: он будет иметься лишь в отдельных научных институтах, психиатрических больницах и учреждениях следственной экспертизы. Ни о каком применении столь сложного прибора в глобальном масштабе и тем более частными лицами не может быть и речи. Что же касается этики, то её принципами, наверно, можно поступиться, если речь идёт о здоровье нации, человека или о справедливости его приговора.

    Вообще, вполне возможно, что наши спецслужбы уже имеют подобное устройство, поскольку его основная идея далеко не нова и от описанных выше опытов и существующих детекторов лжи до аппарата, читающего мысли, всего один шаг. Так, в книге Л. Л. Васильева “Таинственные явления человеческой психики”, изданной, кстати, “Политгизом” ещё в 1959 году, содержится идея устройства в почти завершённом виде: “При представлении слов (немая речь) слабые электрические токи, сопровождающие импульсы возбуждения, также могут быть уловлены при помощи достаточно чувствительного гальванометра. Для этого соединённые с гальванометром электроды нужно приложить к губам, языку, мышцам гортани, т.е. органам, осуществляющим речевой акт”.

Семиков Сергей

W